Любовь - яд [СИ] - Ульяна Соболева

Когда у меня были месячные последний раз? Я даже не помнила. Может сразу после приезда из Европы в мой Мухосранск? Нет, последний раз они были, когда Герман уехал после своего последнего визита. Точно, я еще тогда довольно плохо себя чувствовала. У меня так всегда, когда климат поменяю — пару дней пойдут, и потом жди несколько месяцев.

Ну и нафиг я его купила? Несмотря на то что меня неумолимо тянуло выкинуть пластмассовую палочку в мусорку, я все же пошла в туалет, сжимая ее в руке. Раз купила — использую, чего зря выбрасывать. Все равно я увижу там одну полоску, и в этом нет никаких сомнений.

Я сделала все как написано в инструкции и положила палочку на раковину. Через два дня вернется Герман. Я должна взять себя в руки и попытаться убедить его, что все теперь по-прежнему. От мысли о сексе с Новицким меня снова затошнило. Как все просто было до того как я снова встретила Артура и как стало сложно теперь. От одной мысли, что пальцы Германа снова будут ко мне прикасаться по телу пробежала мерзкая дрожь. После Чернышева все другие мужчины исчезли, стали просто бесполыми существами. Как он там? Я не знаю о нем ничего. Где он? В какой колонии? Куда можно написать? Как потом найти?

Я не понимала, почему Артур отказался от адвоката, меня это мучило и сжирало. Что он хотел сказать своим отказом? Почему предпочел сесть на пятнадцать лет, а не отделаться пятью годами?

Я, наверное, никогда этого не узнаю. Мною снова овладело отчаянье. Пятнадцать лет. Артур исчез для меня на долгие пятнадцать лет. Герман предлагал мне подумать об этом. Только он не знал, что восемь лет, вдали от него я все равно любила. Что для меня еще пятнадцать? По щекам покатились слезы. Я хотела все вернуть назад. Это я во всем виновата. Я со своим маниакальным желанием отомстить. Я открыла ящик Пандоры, а закрыть уже не смогла. Если бы не заставила Геннадьевича вытащить дело Артура снова, то Герман никогда бы не докопался до этого сам.

Я склонилась над раковиной и уже в который раз за сегодня умылась холодной водой. Машинально взяла тест и отправила в мусорку. Вдруг меня словно током ударило. Иногда так бывает, когда разум понимает гораздо позже, чем воспринимает тело, точнее взгляд. Я стремительно вытащила тест из урны и поднесла к глазам. Посередине красовались две жирные красные полоски.

У меня подкосились ноги, и я осела на холодный кафель. Рука с пластмассовой палочкой мелко подрагивала. Их было две. Они были настолько яркими, что сомневаться в результате не приходилось. А вдруг это ошибка? Вдруг это бракованный тест?…Этого не могло быть на самом деле. Я ринулась из комнаты с тестом в руках, потом одумалась, сунула тест в сумочку и быстро спустилась по лестнице.

— Гоша! Мне нужно в аптеку снова — я прокладки там забыла.

Телохранитель болезненно поморщился от слова "прокладки". Чертов женоненавистник. Да, болван, у нас бывает менструация. Прикинь?

Я ворвалась в аптеку и девушка за прилавком даже побледнела от неожиданности. Видно она решила, что я пришла жаловаться. Когда я потребовала у нее еще тесты и притом совершенно разных фирм, она уже смотрела на меня как на сумасшедшую, а мне было наплевать.

Через полчаса я обложилась в туалете десятью разными палочками и гипнотизировала их взглядом. Все они показывали мне две полоски. Все до единой. С разной чувствительностью.

Я БЕРЕМЕННА. Да, черт возьми, я беременна и я знаю с точностью до чисел, когда это произошло.

По щекам потекли слезы, в три ручья. Меня колотило, меня скручивало, мне хотелось орать и топать ногами. Я жду ребенка. У нас с Артуром снова будет малыш. Его малыш. Мой малыш. Егорка вернулся ко мне, как и обещал в моих снах. Господи! Спасибо тебе за это чудо! Спасибо, господи!

Я смотрела на многочисленные полоски и беззвучно рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. От счастья. Впервые за восемь лет я рыдала от счастья.

Не знаю, сколько я просидела в туалете на полу с тестами в обеих руках. Какой у меня срок? Около десяти недель. Вот почему меня рвет. Девушка-аптекарь — цены тебе нет. Я пошлю тебе букет цветов. Я вскочила с пола и прижала руки к грудям — они побаливали налитые, тугие. Да, так было в прошлый раз.

И вдруг мне стало страшно. Первая радость и эйфория уступили место дикому страху. Если узнает Герман — моему ребенку не жить. Он не даст мне родить от Артура никогда. Я долго смотрела на свое отражение в зеркале.

— На этот раз я буду сражаться, — прошептала я и снова открыла сумочку, достала коробочку со снотворным и повертела в руках. Интересно, что думает по поводу развода госпожа Новицкая?

А еще именно в этот момент я поняла, что готова ждать Артура не только пятнадцать лет, а целую вечность. Мы готовы. Нас теперь двое и мы будем за него бороться.

26 ГЛАВА

СОПЕРНИЦЫ

Герман приехал через несколько дней. Как всегда в прекрасном настроении с букетом роз и очередной безделушкой. Я встретила его тепло и радушно, чему он несказанно удивился. Вместо привычной кислой физиономии он видел меня снова накрашенной и при полном параде. На самом деле я приготовилась к этому вечеру настолько тщательно, что мне нужно было, чтобы он поверил в мои перемены. Конечно, я не бросилась к нему на шею, но разыграла отличный спектакль сплошное раскаянье и сожаление. Я сказала что все обдумала и готова измениться ради него, что моя страсть к Артуру просто увлечение и чувство из юности и на самом деле он, несомненно, прав и я должна думать о будущем. Герман мне не особо поверил, я видела, как он ищет подвох, а найти не может. Наверняка ему сообщили, что я пыталась удрать пару дней назад, поэтому моим заверениям о том, что я одумалась, он не поверил. Тогда я предложила ему устроить вечер прощения. Он простит меня, я его и мы начнем все с чистого лица. Этого Герман не ожидал, у него даже выражение лица изменилось. Я сказала, что приготовила ему сюрприз и для этого нужно подняться ко мне в спальню. Герман сомневался ровно несколько секунд, пока моя рука не скользнула за пояс его брюк и я не облизала его ухо дерзким язычком. Он завелся. Сразу. С пол-оборота. Он изголодался и соскучился, в этом я не сомневалась. Уже через пару минут мы откупоривали бутылку шампанского и страстно целовались.

— Иди в душ милый, я присоединюсь к тебе через несколько минут. Ведь у меня сюрприз.

Герман распалился настолько, что готов был опрокинуть меня на ковер сейчас и немедленно. Секс в мои планы не входил, я приготовила ему сюрприз совсем иного рода.

— Нет. Я хочу, чтобы ты зашел в ванную. Иди же…ну…

Там его ожидали лепестки роз, свечи и запах ароматических масел. Я включила его любимый блюз, и Герман растаял окончательно. Мне нужно было подбросить ему снотворное, и я знала, что за нами наблюдают глазки видеокамер. Таблетки были приклеены на дно ведра со льдом, снаружи. Ловко отцепив их и зажав в кулаке, я наполнила бокалы пошла к ванной комнате, на ходу снимая халатик, зная что обнаженная грудь и попа отвлекут внимание наблюдателей от руки с бокалом. Я незаметно бросила в жидкость несколько таблеток и наклонилась подобрать так неловко упавший халатик, открыв для обзора вид сзади. Я смотрела на таблетки, гипнотизируя их взглядом, чтобы быстрее растаяли. Перебросив халат через руку и частично прикрыв им бокалы я вошла в ванную. Водрузила шампанское на тумбочку. Герман уже с ума сходил от нетерпения, но я тянула время. Теперь я медленно обмывала его в ванной, лаская руками, поддразнивая и считая про себя минуты. Таблетки уже должны были раствориться в шампанском. Наконец-то я подала ему бокал. Пролила немного ему на грудь и принялась слизывать жидкость с его тела. Он осушил свой залпом и потянул меня в ванную. Я отбивалась шутливо, но довольно настойчиво. Герман словно и не выпил спиртное со снотворным. Он был бодрее чем обычно. Еще немного и я уже не смогу сопротивляться. Он уснул внезапно, еще секунду назад покусывал мои соски и пытался проникнуть в меня пальцами и вдруг обмяк и осел в теплую воду. Я потормошила его для уверенности. Он спал, даже похрапывал во сне. Я вернулась в комнату совершенно голая и мокрая и демонстративно громко сказала: